- Алло. Пиццерия?
Камера, мотор, съемка в рапиде, звучит увертюра из «Сороки-воровки»; вёрткая рука шарит по ящику комода, неспешно, но раздражительно выворачивая бумажные потроха, шуршит бессчетными отчётностями и квитками, в бессильном гневе на мгновение сжимается в кулак. Закрывает первый ящик, открывает второй.
- Да, хотел бы оформить заказ. Девушка, побыстрее, пожалуйста.
Там колонной выстроились немногочисленные бойцы домашней аптечки. На страже здоровья. Владелец загребущих рук сердито захлопывает створку, отходит к окну, нервно покачиваясь с пятки на носок.
- С ананасами. «Гавайи», неважно, мне без разницы. Уайт-Плейнс-Роуд, эээ, вроде 385. Тридцать восьмая. Всё. Досвидули.
Палец упрямо тыкает на кнопку отбоя. Юноша откидывает упавшие на лоб пряди каштанового оттенка, упрямо фыркает. В нём, на первый взгляд, полно энтузиазма и вместе с тем сердитости.
Кто этот человек, хотите спросить вы, что только что нервно выкидывал из нутра секретера шуршащие счета, одновременно с этим заказывая сытно покушать по телефону? Что он делает, может, потерял паспорт или второй носок?
Well.
Придется начать сначала.
Выключите камеру, пригасите свет.

Приятно познакомиться, Янош. Сквернословит и пьёт, всё что горит.
Когда не мается хернёй – взламывает замки, выносит кассы, крадёт кошельки.
Наводку на квартиру дал один дружок. Дружок-пирожок, которого Янош теперь стремился уничтожить силой мысли. «Поднимешь больше, чем сможешь унести, братан». «На полгода безбедной жизни хватит, свалишь из этого трейлера вонючего».
Хрен там плавал.
На вскрытие дверцы у Деметра ушёл добрый час, при этом дважды приходилось сворачивать лавочку, отходить в подъезд, и изображать блаженного дурачка, изучающего почтовые ящики – и всё равно прохожие косились с лестничного пролёта максимально подозрительно.
Тем, у кого в дверь встроена сложная система перемычек, чувствительная не то что к ключу – к тональности твоего голоса, действительно есть что скрывать, думает себе цыган, прикладываясь ухом к замку, одновременно с этим пытаясь подцепить самой тоненькой отмычкой тайный шпиндель.
Бесцельный скрежет сменяется услаждающим слух «ka-chunk», Янош впервые за последние три минуты выдыхает, представляя себе горы злата внутри.

И представьте себе его огорчение!
Когда внутренности квартиры оказались аскетичным пространством, явно заточенным под одинокого бобыля. Нет, сначала было даже интересно – взломщик побродил по коридорам, потрогал  (в перчатках разумеется, не дурак какой) одеколон на зеркале в ванной, нарисовал пеной для бритья на зеркале примитивное изображение гениталий, полежал на кровати, воображая себя вице-премьером.
Но и только-то – никаких тебе золотых цацок, любовно разложенных по коробочкам, ни стопки налички, ни сраных ключей от машины, ничего такого в открытом доступе; предельный минимализм повсюду, включая холодильник и подковёрное пространство. Серьёзно, из еды на полках не оказалось ничего – только какой-то рыбный паштет с отвратительным аммиачным запахом и надписью «Hákarl».
В ящике кухонного стола лежат идеально заточенные ножи. Нигде ни пылинки. Репродукции картин,  эпоха классицизма. Таких людей Деметр чуствовал интуитивно, знал, но не любил. Что-то дьявольское есть в каждом перфекционисте.
В шкафу обнаружилась коллекция костюмов – Янош понюхал отвороты пиджаков, потёр ткань между пальцев; на вид и по ощущению вещички были очень дорогими, но попробуй в одной сумке вынести двенадцать штук. Да и где их продавать? На барахолке? «Подходи, торопись, покупай Армани да Кензо»? Смешная шутка.
Впрочем, один пиджачок своего размера шатен всё же укладывает на дно баула.

После блужданий по квартире Янош заостряет своё внимание на личном кабинете – всё-таки, разумный педант будет все яйца хранить в одной корзинке, не разбрасываясь документами по всей жилплощади.
Там заперто, но шутка ли – после замка на входной двери эту элементарную защёлку можно выломать даже ножницами. И вот здесь уже начинают вырисовываться перспективы, помимо найденных визиток Барнардского колледжа.
«Ларс Хёйм, преподаватель истории искусств» - читает на квадратике бумаги цыган, мысленно рисуя себе образ хозяина квартиры; скандинав, одинок, с придурью, франт, сноб, гладко выбрит и воняет одеколоном «Xerius».

К нашим баранам. Из интересного:
- На рабочем столе стоит ноутбук, это раз.
- А в низеньком секретере Деметр обнаруживает плоский кейс, больше похожий на сундук. Это два.
Заперт на тот самый замок из кинематографа – который нужно осторожно вращать, прижавшись ухом к плоскости и набирая нужную комбинацию на делениях цифр. Тройной. Это уже совсем не похоже на учителя-гуманитария.
Чтоб вы понимали – на взлом одинарного может уйти неделя бесперерывного подбора; возможны шестьдесят четыре тысячи комбинаций. А тут сразу три встроенных колёсика. Сто девяносто две тысячи пощёлкиваний, не отвлекаясь на обед и ужин. При мысли об ужине у вора печально гудит в животе.
И вот отчего-то шатен железно уверен в том, что именно здесь лежит клад – что угодно, включая наличку по тысяче долларов в купюре и бриллиантовое колье; именно такие перспективы рисует перед ним его несколько жадная до китча фантазия, тем более что затраченные усилия должны компенсироваться соразмерно.
Сначала стоит поискать вероятное местонахождение пароля поблизости – то, что вы видели ранее, яростное шебуршение в бумажках в поисках блокнота, записульки, или чего-нибудь, что отдалённо похоже на код. Заказ покушать – желудок у молодого организма совсем взбунтовался в процессе поисков, да и если что-то останется, то послужит намёком; хозяин, оставляй что-нибудь съедобное для честных домушников.

Ранее убранный в сумку ноутбук снова достаётся, устраивается на коленках; цифровая же эпоха, стукает себя Янош по лбу ладошкой, вполне возможно, что волшебная цифирь где-то на рабочем столе в секретном файлике.
И тут засада; для того, чтобы найти пароль к кейсу, предъявите пароль для входа в систему.
«123» - вводит шатен.
«Неверно указан пароль» - отвечает операционка.
«qwerty» - терпение Деметра истончается с каждой деталью этого сраного паззла.
«Неверно указан пароль».
«ларс1», «хёйм99», «фидо», «саймонговорит» - всё неверно, всё не туда; после седьмой попытки угрожают блокировкой, и горе-взломщик понимает, что без ещё одного звоночка не обойтись.
- Алло, «Эл-кью-эй»? Компьютерный сервис? Да-да, знаете, у меня тут проблема, сможете оформить выезд на дом? Младшая сестра сменила код доступа к аккаунту, вы знаете, эти дети сейчас слишком умные. Сможете помочь? Да, Уайт-Плейнс-Роуд, 385. Тридцать восемь. Пожалуйста, поскорее, у меня крайне важный отчёт горит!
Положив трубку, Деметр устало трёт лицо перчатками, закуривает прямо в комнате; уже не трагично. Хуже уже не будет.
У него совершенно нет даже предположений касательно того, во сколько будет дома этот преподаватель. Шатен подходит к окну, поддергивает раму; вроде невысоко, если прыгать – не разобьёшься.

- Сдачи не надо.
Немолодой мужчина в майке и пляжных шортах расплылся в кривой улыбке, протягивая десятку. За его спиной облезлый рыжий кот жадным взглядом пожирал полупустую черную сумку с логотипом пиццерии. Усатое существо словно вот-вот собиралось прыгнуть вперед – навстречу запаху колбасы, поливинилхлориду и настороженно косящейся на него Дороти. Та, кивнув, забрала купюру, про себя отметив, что сдачи особо-то и нет.
- А вы сами любите итальянскую кухню? – не унимался разговорчивый заказчик. – Может, останетесь поесть со мной?
Улыбка все никак не желала сходить с его лица. Фишер поспешно выудила из гипнотизирующей кота сумки еще теплую коробку и с самым доброжелательным выражением лица сунула ее в руки клиента.
- Вот ваша пицца… Благодарю за такое заманчивое предложение, но не в этот раз. Мой рабочий день пока что даже не думает подходить к концу, - вообще-то, правдой это не являлось. В сегодняшнем списке дел оставался лишь один заказ, после которого можно было смело ехать домой. Увы, мистеру Серая Майка знать об этом не стоило. – Распишитесь вот здесь.
Сверху на коробку улеглись фирменная ручка и свидетельство о получении заказа. Мужчина быстро чирканул в углу листка свою роспись.
- Что ж, тогда в другой раз, - Дороти забрала бумагу у продолжающего излучать оптимизм человека и сделала шаг назад на лестничную площадку.
- Непременно. Удачного вам дня.

Оказавшись на улице, Дотти облегченно выдохнула. Так, последний заказ. Больше никаких пицц на сегодня – только уютная квартира, апельсиновый сок и вечер в компании приставки и Данте, режущего в капусту монстров. Наконец-то. Она пробежалась глазами по строчкам с адресом последнего клиента. Уайт-Плейнс-Роуд, 385. Всего в нескольких домах отсюда. Через десять минут ее смена официально закончится. Стоп, подождите, что? “Гавайская”? Фишер шокировано уставилась на наименование в колонке предмета доставки. Нет, ничего против ананасов она не имела, вы не подумайте. Но вот факт того, что девушка только что вручила эту самую пиццу эксцентричному кошатнику, наводил на нехорошие мысли.
И правда, стоило ей только заглянуть в сумку, как она обнаружила там одиноко скучающую “Маргариту”. Мысленно Дороти уже проклинала мистера Серую Майку, не удосужившегося проверить заказ и теперь наверняка поедавшего чужой ананасовый ланч. Никакого смысла возвращаться и объяснять ситуацию не было, равно как и желания у неудачливой доставщицы это делать. Оставалось только надеяться, что последний клиент либо окажется таким же невнимательным, либо согласится взять что предлагают. В крайнем случае оформит отказ, если у него вдруг обнаружится аллергия на томаты.
Определенно, веских причин для возвращения у Дотти не было.

Подбадривая себя аргументами в пользу того, что все точно будет хорошо, она настойчиво тыкала пальцем в никак не желавшую реагировать кнопку лифта. Ну и ладно. Не очень-то и нужен этот лифт, решила Дороти, направляясь к лестнице. Жил клиент не на втором и даже не на третьем этаже, но Фишер была так увлечена попытками придумать побольше аргументов, почему “Маргарита” намного лучше “Гавайской”, что ей было не до сетований на судьбу. А добравшись до нужного этажа, она вдруг захотела, чтобы лестница была намного, намного длиннее.
- Выше нос, веселее, все будет хорошо. Скорее всего, он совсем ничего не заметит, - бормотала Дотти, стоя напротив тридцать восьмой квартиры. Трелль звонка настойчиво разносилась по помещению, от которого ее отделяла всего одна дверь. – Открывайте, это доставка пиццы!
“Пиццы, которую никто не заказывал и не ждет. Очень вкусной пиццы, рядом с которой даже близко не стояла никакая “Гавайская”. И кстати, ананасы с колбасой – это просто извращение, так и знайте”.

Отредактировано Dorothy Fisher (12-03-2017 21:48:49)

Персональный Иисус, приподнимая подол хитона, показывает Яношу – Ларсу, то бишь – задницу со своих миниатюрных облачков. Нет у них никаких золотых аккаунтов, дебил, чего несёшь?
Тем не менее, предложение подождать одновременно звучит как проклятие и как подачка со стола Фортуны. Пока разберутся с неподатливой учёткой, он откроет таинственный чемодан – и рассчитается со всеми по порядку.
Ну, это в перфекте.
В ответ на сентенцию о возможной несохранности продукта Деметр приоткрывает коробку, с абсолютно невозмутимым видом берет два куска – для себя и компьютерной мастерицы. Не сводя глаз с Дороти, первый фрагмент кулинарного гения он начинает хомячить сам, кивая головой в сторону гостиной;
- Проходите, устраивайтесь. Сейчас со всем разберемся, я звякну в ваш офис и спрошу, почему они дурят честных людей. Дверь прикройте только.
Кто бы говорил насчёт честности, да? Шатен задвигает ногой сумку подальше за створку.
Только по дороге назад, на оклик Дейзи, он понимает, что что-то с пиццей не то.
Деметр смотрит на кусок – там нет ничего, кроме сырной корочки и томатного соуса. Одинокий листочек базилика. Вот же блядь.
Его природная невезучесть как бы намекает, влажно придыхая на ухо; go vegan, дурак.
Всё равно жрать хочется так жутко, что воришка съедает маргаритный треугольничек в два счёта, предусмотрительно смыв чадящий окурок в унитаз. Сейчас даже не до возмущений.

- Так, теперь я могу ввести любой пароль или же тот, что я использовал раньше?
Растерянность цыгана совсем не наиграна; молча вручив съедобный кусок мисс Я-Всё-Ща-Починю, он утыкается взглядом в неприветливый экран с графой ввода пропуска.
Он на мгновение забирает ноутбук, заботливо берет его на руки, как младенца под жопку, делает вид, что он крайне рассеянный, альтернативно одарённый тип, и не может вспомнить даже такую малость. Мы, художники, жужжим как пчёлки, все в делах, нам не до таких мелочей, знаете ли.
Думай, думай, какой сим-сим мог приспособить для своей пещеры сокровищ владелец.
Он же скандинав, Норвегия-Исландия, одноглазые грозные боги и молоты, почему бы не?...
Тем более что гуманитарные науки…
Янош артистически хмурит брови, настукивает по клавишам перчаточным пальцем.
«Valghalla».
Где-то над ухом гомерически хохочет цыганская кочевая звезда; «Неверно указан пароль».
В глазах у цыгана темнеет, в висках стучит от прилившей крови. Он дёргает серёжку в ухе, жмурится от отчаяния, пёсий рык рвётся из его гортани. Должен, должен, должен быть какой-то выход. Нельзя откатывать систему ещё дальше; может потеряться необходимый файлик. Ян решает даже не скрывать собственное разочарование, вручая ноутбук назад Дейзи на руки;
- Совсем не хочет. Вы можете как-то в обход верификации зайти?
Обзови кретином, только ничего не заподозри – можно прочитать в почти что умоляющем взгляде Деметра.
- Разумеется, я возмещу все убытки за сверхурочную работу.
Он снабжает свои слова самой харизматичной улыбкой, на которую способен был вообще; чаюри обыкновенно таяли, как масло на горячем тосте от такой яркой симпатии. Не дожидаясь согласия, он сжимает ручку волшебнице биоса, невербально говоря: вы моя последняя надежда, мисс. Мне-очень-нужен-этот-чёртов-ноут.
- Ещё пиццы хотите?
Не дожидаясь ответа, он бочком-бочком скользит в прихожую, назад к очаровательной Дороти. И оставленному баулу, куда он на всякий случай сваливает все ножи из кухонного ящика стола. Потом перепродаст.
Взятый с собой увесистый кейс он старается запихнуть в сумку – не подходит по длине, и от отчаяния Ян просто ставит его одним углом в нутро переноски. Если соберется делать ноги – просто прихватит его с собой.

- Вы, между прочим, ещё и не тот заказ привезли. – Как бы между делом замечает Янош, облокачиваясь плечом на дверной косяк, лицом к девушке-курьеру.
- Но, вы знаете, это совершенно не играет роли, все мои деньги заперты вон в том дурацком ящике, который я не могу открыть без ноутбука, который тоже заблокирован. Вот такой вот оксюморон.
Деметр невесело усмехается, подходит ближе, усаживается рядом. Пригласительным жестом берет ещё один кусок.
- У вас восхитительно вкусная пицца. Мои комплименты шеф-повару. Если вы подождёте ещё буквально десять минут, тогда мы с вами окончательно рассчитаемся и расстанемся, я надеюсь, друзьями. Чаю, может быть?
Дамский угодник; ни секунды без того, чтобы приврать или же произвести впечатление. Он театральным жестом откидывает волосы со лба, совершенно растерянно улыбается, вызывая жалость к себе. Девушка, похоже, именно из таких, сердечно-участливых, которым ещё не бесконечно поебать на окружающих, и цыган собирается надавить на все рычаги управления, которыми располагает.
- Дороти. Прекрасное имя. Мою матушку, царствие ей небесное, звали так же.
Ян показательно пригорюнивается, но всего на минуточку.
- Я Яно… Ларс. Ларс Хейм, свободный художник, фокусник, рассеянный дурачок по выходным.

- Что, уже уходите? – Неподдельно огорчается Деметр, подходя к металлическому косяку двери. Нет, он огорчился бы, даже если курьерша осталась, и даже если бы она оставила номер телефона. В перфекте будет вообще уже быть далеко-далеко отсюда, попивать кампари и валяться на солнечном побережье. Мечты, сослагательные мечты.
Кто же знал, что мадам настолько не переносит оборотней и прочий чудной народец?
Стоило только обронить в так удачно начинавшемся разговоре про свои лунные наклонности, как моментально шатен получил несколько отличную от стандарта реакцию. Такой-то от ворот поворот.
Стандартной она была бы веке в шестнадцатом, когда оборотни, вампиры и призраки были ещё далеки от интеграции в социум. Сжечь, сжечь ведьму, et cetera.
Но сейчас же двадцать первый век, к персонам паранормально одарённым пора бы относиться с пониманием и участием!
Даже не понадобилось звонить в компанию и уточнять по поводу неправильного заказа – баш на баш, у нас нет денег, у вас правильной сортировки; она в такой спешке покидала нехорошую квартирку, что даже не забрала недоеденную нелегальную «Маргариту».
Вам же хуже, мисс Дороти, вам же хуже – думает Янош, глядя вслед на лестничный пролёт. Такие приключения пропускаете.

«Не хотите сделать анализ?»
Его отрывает от задумчивого созерцания подъездной клетки оклик мисс Дейзи. Точно. Ян совсем позабыл в процессе неудачных ухаживаний, что де-юре он непризнанный художник с заклинившим ноутбуком.
- Неееет-нет-нет, погодите, секундочку. – Покрикивает он, пробегая по коридору, в кабинет с работающей мастерицей. – Так всё и должно быть, вы не понимаете. Я люблю порядочек, всё должно быть чииииистенько, - с последним протяжным словом он опять перехватывает ноутбук у врачевательницы душ электронных. Опять это странное амбре - цыган не может удержаться от того, чтобы принюхаться повнимательнее. Поглубже вдохнуть, так сказать.
И может сказать, что обычно от его одежды пахнет так же. И от собак тоже так пахнет. Ой какая непростая мадам, но сейчас не время устраивать разбор полётов и наезжать с вопросом «из какой стаи будешь?».

Так, вернуться к делам, перевести взгляд со что-то явно подозревающего лица на рабочий стол; там оглушающе пусто, не в пример захламленному нетбуку Деметра. Пара иконок браузера, корзина (Янош заходит и туда, будучи в полном отчаянии – пусто), блокнотный файл.
Внутренне собравшись с духом, шатен открывает его. Там какие-то четырехстишия на дьявольском наречии – только прищурившись, он замечает, что это скорее всего native language владельца, норвежский, или что-то типа того. Ничерта непонятно, но цифрами – воришка специально пролистал документик до конца – и не пахло. Бля.
В приступе внутренней тихой истерики он аж присаживается, и дважды клацает по сине-жёлто-красному значку стандартного браузера. Стартовая страница, хоумпейдж – сайт колледжа, в котором преподаёт Хёйм. Вкладка персональных данных преподавателя. Лично цыган не знает этого ёбнутого метросексуала, но внутренне уже ненавидит всей воровской душой за такие меры предосторожности.
Всё то, что он уже видел ранее, такой-то мистер, такая-то должность, он ищет хоть что-то, за что можно зацепиться. Что можно вообще поставить в качестве кода на цифирный ящик? Температуру задницы по Кельвину? День рождения своей собачки? Так вроде нет никаких питомцев.
Тут на глаза ему попадается указанная дата. 08-02-79. Месяц, день, год. Три числа. Три колеса на кейсе.
В душе Яноша возникает смутное сомнение. Да что уж там, у него возникает сомнение, соразмерное с отчаянием утопающего, зацепившегося за догорающую соломинку.

И тут он совершает вторую ошибку, из-за алчности, губящей фраеров. Первая была – оставить нараспашку входную дверь.
Он ставит ноутбук на диван, не позаботившись о закрытии открытой вкладки, на которой можно отчётливо разглядеть даже без очков самодовольную (субъективное мнение обозлённого домушника) физиономию т.н. Ларса Хёйма. И вот если бы они были похожи хоть на грамм! Ну хоть капельку!
И это всё в присутствии постороннего, на минуточку, человека.
Ян бегом срывается в прихожую, ставит запертый чемоданчик на пол, призывно шуршит колёсиками. Нет – и нет, хрен с ним, он забирает всё нарытое с собой, тихо линяет, не оставив после себя ничего, кроме коробки с пиццей и недоумевающей программистки.

Первое. Ноль-восемь. Щёлк.

Второе. Ноль-два. Щёлк.

Третье. Семь-девять. По виску верволка скатывается одинокая холодная капля пота.

И когда вместо недовольного скрежетания кейс издаёт сытое щёлкание, ласково отпирая все защёлки, на душу Деметра снисходит облегчение, сопоставимое только с счастьем Винсента Веги из Криминального Чтива при открытии волшебного чемоданчика. «Мы счастливы, Джулс? Мы счастливы».
- Есть, есть, есть. – Он тычется лбом в металл крышки, словно мантру, повторяя эти слова. На лице – счастливая дебильная улыбка; ну кто же мог подумать, что вы такой скрытный и одновременно такой тупой, мистер Хёйм? Пеняйте теперь только на себя.
И если бы на этом все проблемы хронического невезуна закончились.
В ящике денег не было.
Ну то есть от слова совсем. Не было и золота. И бриллиантов.
Зато было аккуратно уложено в плексигласовые выемки то, от чего по вискам шатена проползли ещё две холодные дорожки пота. Пистолет-пулемет, глядящий коротким рылом на восток, и стандартная пушка с глушителем в отдельной секции. Стволом на запад. Несколько ножей, явно не для чистки лука.
В ящике оказывается двойное дно, и под первым отделением холодно потеющий вор обнаруживает аккуратные коробки боеприпасов.
- Ой. – Говорит он, на автоматизме вынимая тот пистоль, что полегче, вынимая вместе с ним глушитель и укладывая всё это в сумку. Две коробки патронов вслед за украденным.  – Ойойой.
Третья ошибка.
Юноша заходит в ванную, запирается в ней, пускает воду на полную мощность для приглушки звуков, набирает своего знакомого пушера, забираясь с ногами в фаянсовый кювет.
- Алё, Сорен? Сейчас говорить можешь? Я по делу и быстро. Скажи, сможешь пушку загнать? Не знаю какая, принесу - посмотришь. Маслинки тоже есть. Глушак. Ага. А за сколько? Ты что, охуел? Тут товар не с бомжа снятый, я знаю, что говорю. Скоро буду, встречаемся на месте.
Он жмёт отбой, и понимает, что трясётся, как побритый козлик. Who the fuck are you, mr. Hoyem?
Только не говорите, что у всех учителей такая потребность в самообороне.

Отредактировано Janosh Demetre (16-03-2017 20:52:26)

Разговор с пушером определенно чуть умаслил неспокойную душу Деметра, сидящего на бортике ванной и обкусывающего краешек перчатки. Но не успокоил до конца – потому что его потряхивало от активного процесса индукции, к которой от природы импульсивный цыган не был особенно привычен.
И вот что-то его наводило на одну и ту же мысль, неудобно царапавшую мягкие полушария – оружие нужно педагогу не исключительно для самозащиты. Если переводить с сухого юридического на Яношевский, то получалось, что Хёйм – это «злоебучий серийный убийца маньяк потрошитель любитель паштета». И нужно сматывать как можно быстрее, товар перепродавать тоже в кратчайшие сроки, закапываться в ил и как минимум две недели лежать на дне.
Керосина в огонь паники подливает стук в дверь клозета.
«Я вызову полицию прямо сейчас!»
Бля, бля, бля. Шатен глубоко вдыхает, и изо всех сил въёбывает кулаком по крышке стиральной машины, снимая первичное напряжение. Мадам, ну кто вас просил совать нос не в своё дело? Делаете только хуже и без того не ахти какие дела.
Чудовищным усилием воли он активизирует своего внутреннего парламентёра.

- Давайте без лишних телодвижений, хорошо? У вас в руке телефон, у меня всё-таки пистолет. Стоите вы примерно напротив двери, и если даже, не целясь, я жахну – то маслину вы словите быстрее, чем назовёте адрес.
И плевать на то, что толком Ян не разбирается в устройстве огнестрельного оружия, и что патроны вполне возможно могут быть не те. Может быть, пукалка вообще не заряжена. Вопрос в инстинкте самосохранения.
- Я пока что не стреляю, вы пока что никуда не звоните. Я выхожу, мы мирно обсуждаем возникшие у вас вопросы, и прощаемся. Потом можете хоть в НАСА протелефонировать.
Щелчок щеколды, дверь медленно открывается наружу.
Янош предстаёт взгляду бдительной мастерицы с  пушкой наперевес – ствол укоризненно глядит в пол, рука вора подрагивает. Ему действительно не по себе оттого, что он угрожает оружием, но иного выхода просто не остаётся. Деметр медленно делает шаг навстречу.
- Давайте побеседуем.

Он усаживается на софу, внимательно следит за телодвижениями Дейзи, которая точно так же неотрывно бдит за ним. Игра в гляделки.
Пару секунд цыган внутренне мнётся по поводу того, стоит ли врать по поводу имени. Потом думает, какие шансы отследить его перемещения. Сядет ли настырная девица на хвост. Понимает, что пауза неприлично затянулась.
- Моё имя – Марек Козлачевски. Кто такой Ларс Хёйм – понятия не имею, вероятно, преподаватель и попутно любитель пристрелить пару бомжей. И я здесь такими же судьбами, что и вы. Будем считать, что меня попросили помочь вскрыть неподдающийся кейс.

Врёт, глядя прямо в глаза. И не краснеет. Не до правды - живым бы выйти из этого шапито, и не в наручниках жопой кверху.

- Ноутбук не мой, признаю. И ящик тоже не мой. Да и квартира в целом тоже не мне бабушкой завещана. Отсюда проистекает вывод, что я понятия не имел, что там целый арсенал. И поверьте мне, имею не меньшее, чем у вас, желание выйти из этой передряги целым и невредимым. Я получил всё причитающееся, и даже более того. Поэтому вынужден сейчас откланяться. Вы выйдете из квартиры на двадцать минут позже, дадите мне фору, после этого – вызывайте хоть всё отделение. Можете, в принципе, этого и не делать, мне всё равно, я умею бегать быстро и тихо.

Во время возникшей паузы он внимательно прислушивается к шуму на лестничной площадке. В горле образуется сухой ком, оружие в руке нервно снуёт мушкой влево-вправо, туда-сюда. Кто бы ни был этот Хёйм – лично с ним Янош знакомиться не хочет ни при каких обстоятельствах.
Цыган проверяет предохранитель на стволе, переводит его из положения lock down вверх.
На всякий случай.

Взгляд домушника отлипает от нервной дистанции пол-коридор-пол-коридор, и медленно поднимается на негодующую девицу, которая буквально мечет молнии, насколько это возможно.
Это всё происходит в реальности?
Янош не может воспринимать её серьёзно, ну при всём желании, у неё такой милый вид, особенно когда она сердится, но вот именно от гневной тирады у него появляется ощущение, что он, будучи псиной, накакал на коврик в прихожей, и теперь его лупят по носу газеткой.
Глупый, глупый цыганёнок еле вылез из пелёнок.
К вопросу о реальности – будь это обрыдлая и скучная вселенная, то сейчас бы дамочка истерила и вызывала полицию, а он уже убегал бы со всех ног, путаясь в чужом квартале и пыхтя, как загнанный в угол джунгарский хомячок.
А она, ишь ты, закрывает дверь, откладывает телефон, и даже излагает план развития событий, который выгодно логически отличается от Деметровского «включить съебатор в надежде что никто ничего не заметит».
Его точно занесло не в тот мир во время сидения в ванной. Шатен, оскалившись по привычке, трёт виски, прикрыв глаза. Проснись, ты бредишь.
- Погоди. – Вор соскальзывает на привычное амикошонство, убирает пистолет в баул. – Не мельтеши, ладно? Говори медленно и понятно. Для тупых.

Камеры?
Цыган громко сопит. У него уже не осталось слов для описывания глубины задницы, в которую он попал. Причём можно было бы элементарно отказаться от взлома – но нет же, понесла нелёгкая в жажде простой наживы. Адреналиновая волна внезапно схлынула, оставив после себя только горький привкус полного пиздеца и внезапной усталости. Сейчас бы бургер и виски-колу, а не вот это вот всё.
- Странно, что нет охраны и консьержа. – Реагирует Янош, его слова тонут в указующем монологе Дейзи.
Господи помилуй, как будто он хочет, чтоб за ним бегали всякие разные нехорошие личности, вооружённые до зубов. Именно поэтому он внимательно слушает и даже не пытается возникать.
- Ну, по лестнице он не идёт хотя бы потому, что мы ещё живы. – Резонно замечает юноша не без иронии в голосе.
И судя по боевитой интонации чаюри, она настроена куда более серьёзно, чем он. Ты один звонить боялся! И не умывался тоже.
После очередного поражения на рабочем фронте Фортуна одаривает домушника поглаживанием по головке; Дейзи шарит. Самый настоящий hackerman. И может даже стереть записи с камер за текущий день. За ним самая малость – позвонить потенциальному убийце неустановленных лиц, вежливо и анонимно с ним пообщаться на громкой связи, а потом сделать выводы и выкинуть телефон в окошко.
Стоп, что.

- Ты понимаешь, что это самоубийственная акция? – Поднимается на волне благородного гнева почти что перекипевший цыган. Пальцы сложены в типичном итальянском жесте «белиссимо», троеперстием.
– Тебя-то в любом случае не порешают, тапком прикинешься, мол, ничего не знаю, позвонили и попросили, а меня найдут и скорее всего притопят на дне Лейк-Джорджа.
Он ведом волной неконтролируемой ярости; хочется домой, продать пистолет, пыхнуть и поспать, а тут надо конкретно рисковать собственной драгоценной задницей.
Вдохнули, успокоились. Баш на баш, опять же – тебя затирают на камерах слежения, а ты обеспечиваешь операции «слабоумие и отвага» достойное завершение.
- Ладно, забей. Мэ ту мангав, простине ман. – Морщится от собственного минутного эгоизма свеженареченный Марек. Сам влез, сам и расхлёбывай, всё правильно. – Сейчас всё будет в лучшем виде.
Очень жаль собственный смартфон, он как ветеран войны во Вьетнаме, такой же старенький и верный, но принципами Деметр не поступается. Что дороже, в конце концов; собственная жопа или кусок пластика?
Он открывает меню набора, вначале набирает номер колледжа. Чтобы просто удостовериться, ни о какой трусости речи и быть не может.
- Алло, здравствуйте. Барнардский Колледж, администрация? Могу я поинтересоваться, - шатен косится на визитку – мистер Хёйм ещё на месте? Я сессию не досдал, необходимо занести работы. Ах, уже уехал? Жаль, очень жаль. Спасибо, извините за беспокойство.
Он жмёт кнопочку отбоя. Плохи ваши дела, товарищ призывник. Домушник красноречиво смотрит на Дейзи, поднимает брови. Опускает долу взгляд, опять тычется в циферки пальцем. Контрольный в голову. Громкая связь.
Каждый гудок отзывается где-то в реберной дуге, заставляя Яноша нервно икнуть. Чтобы лишний раз не позориться, он отворачивается к открытому окну, оставляя телефон на столе.

- Алло.
Гладковыбритый доброжелательный голос немного выбивает из привычной колеи. Цыган выдыхает, и скороговоркой офисного сотрудника выпаливает:
- Здравствуйте. Вас беспокоит компания «Merde de la coccinelle», вы у нас в базе, как потенциальный клиент записаны. Ваш телефончик дали. Говорить сейчас можете?
Он старательно вслушивается в звуки, исходящие из динамика, молит дать подсказку, ну хоть что-то, за что можно зацепиться. Слышны звуки исправно работающего мотора, шума улицы, автомобильные сигналы. Он в пути.
- Да, конечно.
Бля, бля, бля. Надо как-то изворачиваться, потому что кроме стандартного отступления от канонного прощания Янош больше ничего не придумал.
- Аааага, сейчас заполним анкетку. Пользовались ли вы нашими услугами ранее? Если да, то устраивает ли вас наш сервис?
- А. – Мужчина кажется немного сбитым с панталыку; ещё бы, не каждый день тебе звонит ОАО «Говно божьей коровки». – Нет, не доводилось.
Ян не дожидается логичного встречного вопроса «а чем ваша компания занимается и кто вам дал мой телефон», смято прощается:
- Спасибо за участие в опросе, всего доброго. Настоятельно рекомендуем стать нашим постоянным клиентом и принимать участие в регулярных акциях!
И жмёт на отбой, импульсивно выкидывая телефон в окно. Господи, какая долбоебическая импровизация. Выразительный взгляд фиксируется на Дэйзи.
- Он едет. Времени у нас – минут семь-десять от силы. Два по сто, танцуем, курим и уходим. В темпе вальса, мисс.
Сам цыган срывается убирать кейс под кровать, запирая его так, как и было в начале начал.

Отредактировано Janosh Demetre (17-03-2017 21:37:09)

Цыган опять выдыхает в первый раз за пять минут, так резко, будто ему только что хорошенько врезали под дых; его дурья башка, ухом прижавшаяся к двери, навсегда стёрта с планок памяти. И от уничтожения этой главы истории ему дышится даже легче, чем от развала концлагерей его предкам.
Паника Дейзи кажется ему немного несвоевременной; как же так, всё самое плохое позади, а тут тебе вручают тряпку и говорят наспех вытирать все поверхности, которых касалась твоя задница. Он роняет скользкую бутылку с мистером Пропером на этикетке, протяжно смотрит вслед белочке-без-колеса.
Пора бы мобилизоваться. На внутреннем табло громко щёлкают неоновые цифры обратного отсчёта. Четыре минуты пятьдесят четыре секунды.
Мадам, я в перчатках, вы куда звоните – невербально вертит у виска пальцем Деметр, но тем не менее, по плоскостям стола для порядка хлоркой проходится. Сохнуть это всё будет гораздо дольше, чем если бы они всё оставили, как есть – проносится запоздалой курицей по извилинам мысль.
Четыре минуты пять секунд.

Не тратя лишних слов на объяснение плана отступления, (через дверь выйти не получится, камеры, Ватсон, элементарно) он задирает оконную раму неприлично высоко, высовывается в проём чуть ли не по пояс, вертит башкой по сторонам; очень кстати сбоку обнаруживается две высокие трубы, ведущие чуть ли не на самую крышу. По низу проходит едва выступающий кирпичный карниз, дань архитектурной прихоти зодчего.
Достаточно для того, чтобы поставить носок. Дальше уже дело техники. От подоконника дойти до трубы, покряхтывая, по стеночке соскользнуть вниз. Руками за коллектор, ногами по кирпичу. С этим справится не только он, многократно смывавшийся с места преступления таким образом, но и мастерица компьютеров – высоты тут почти что нет, плёвое дело.
И от крика из ванной шатен чуть не вываливается в окно, одновременно порываясь убежать и достать ствол. Кричит Дэйзи так, что ему на какой-то момент показалось, что вернулся владелец квартиры и уже расчехлил свой личный револьвер. (У каждого серийного убийцы должен быть револьвер под полой пиджака.)
Янош прислушивается к выкрикиваемой риторике, и его сковывает невероятный приступ гоготания, на глазах выступают истеричные слёзы, вор складывается пополам; шалость удалась, и даже более чем. Никогда такого искреннего возмущения от базального наброска лингама Деметру видеть не удавалось.
Три минуты.

Он аккуратно изымает чемоданчик у волнующейся девушки, укладывает в бездонное нутро наплечной сумки.
- Не волнуйся, позже верну. Честное бойскаутское.
Подводит её к окну, аккуратно указывает на выступ карниза.
- Без паники, прошу. Здесь невысоко. Значит, сейчас аккуратно перелезаем через подоконник, держимся ручками вот здесь.
Дурная башка покоя ногам не даёт; всё это цыган проворачивает на собственном примере, дальнейшие инструкции выдавая будучи уже по ту сторону квартиры. Интонация его задорна, как у пионервожатого, показывающего какой-то фокус малышне.
- Подходим к вот этой трубе, молимся Кришне, Будде и Аллаху на предмет её цельности, и потихонечку спускаемся. Не смотрим вниз.
Инструктаж затягивается; минута тридцать секунд. Где-то в воображении Яноша уже скрипят колодки тормозов машины.
Он быстро и оперативно даже не шагает по кирпичной кладке – соскальзывает, призывно смотрит на кучеряшку снизу; давай, времени в обрез.
Одновременно с этим внутри натягиваются до предела фобические жилы: что, если запаникует и упадёт?
«Я обязательно её поймаю», обещает себе цыган. И на этот раз - не обманет.

Отредактировано Janosh Demetre (18-03-2017 19:57:02)

Unpause.
Play.
Яношу долго раздумывать просто физически некогда; в данном разрезе происходящего на экране собачьи инстинкты «погнаться за машиной» внезапно всплывают на поверхность сознания, и он просто запрыгивает на ходу в приоткрытый фургон. Захлопывает дверцу так громко, что кажется, слышно на весь двор. Стартер неистово скрипит, как в сцене машинной погони за каким-нибудь фильмовым злодеем.
Забавно осознавать, что в данном контексте гении криминалитета именно они.
Долбоёб-ворюга и фрик-программистка. Угроза мирному населению на ваших экранах этим вечером.
Только вот почему-то Яношу абсолютно не смешно; он не находит в себе сил, даже чтобы выдавить банальную улыбку. Выходит очень бледно и запуганно – демонстрация зубов через силу. Деметр видит себя в боковом зеркале, прекращает изображать оптимизм.

Remote: two minutes back.
Слава богу, никто не сверзился.
Он видит, как Дэйзи спускается вниз по трубе; ловко и аккуратно. За технику он поставил бы шесть баллов, за артистизм – пять. Неподдельные тревожные скобки мимических морщин на лице портят номер, это определённо. У него больше не остаётся сомнений в паранормальной принадлежности гражданки, но спросить он, конечно, спросит.
Если до обеда доживёт.
Она проносится мимо цыгана со скоростью метеора, задержав взгляд на партнёре по преступлению ровно на полторы секунды. Ян может почувствовать, как в сознание девушки впечатывается с каждым моментом всё глубже и глубже та самая, первобытная паника: «что же мы наделали что же мы натворили».
То самое, и не надо оправдываться перед самим собой. Куда ж так проворно, армянка младая? У меня ваш чемоданчик, не забыли?

Forward.
Stop.
Юноша достаёт из увесистого баула чемодан с инструментарием, кидает на заднее сиденье фургончика компьютерной компании. Разрешает себе выпрямить ноги, чуть откинуться назад, пока они едут в неизвестном направлении. Избегает смотреть на Дэйзи – вместо этого достаёт из нагрудного кармана кожанки сигаретку, прикуривает. Открывает окно так, чтоб дым сдувало наружу.
- Сбавь скорость, бога ради, не по автобану едешь.
В самом деле; трак несётся так, что кузов чуть заносит на внезапных поворотах, и названия прилежащих улиц невозможно рассмотреть из-за набранных оборотов двигателя. Если сейчас приебутся полицейские, а с таким-то дрифтом они приебутся, то попросят документы, зададут кучу ненужных вопросов, отнимут времени вагон и маленькую тележку – а у парочки, ввязавшейся в серьёзное дерьмо, не было даже лишней минутки.
- Сверни вот здесь, поедем дворами, я скажу, куда. В городе твоя колымага слишком заметна.
Это цыган роняет, покусывая фильтр, на случай погони. Каковы шансы того, что мистер Хёйм оперативно высунулся в окно или банально услышал визг шин? Вычислил, потому что он супергениальный маньяк-убийца? Такая версия имеет право на существование, и на волне остаточного страха шатен думает, что в какой-то момент услышит сирену копов.
За ними вышлют боевой вертолёт, интересно? Покажут в новостях?
Чтобы выглядеть в телевизионных сводках на высоте, он достаёт из кармашка сумки солнечные очки, надевает, заглаживает встрёпанные вихры назад.
- Ты же оборотень, да?
Такой вопрос не может считаться беспардонным, особенно сейчас. Брось, мы только что обчистили кого-то, кто любит рыбные консервы и засовывать в рот жертве дуло пистолета, взломали систему безопасности, так что не время играть в смущение. Член на зеркале куда критичнее.
- Я это сразу понял. Расслабься, я тоже типа того. Только превращаюсь не в волка, а в копытное и ночами подрабатываю в местном цирке говорящим конём. «Милая девочка, ты бы знала, как нас тут пиздят!»
Янош коротко и невесело всхохатывает; его пробивает на посттравматический неостановимый пиздёж.
- Сейчас налево, впереди постовые.

Улыбка на лице Яноша является отражением той, что медленно появляется на лице мисс Дэйзи.
Отчего-то он упорно продолжает звать её «мисс» в голове – возможно, это оттого, что сейчас по сравнению с её серьёзностью и ответственностью он просто подросток, не справившийся с управлением.
Вот, видите, до вас начинает доходить весь абсурдизм ситуации, и разве ж это не смешно?

- Ну зачем же так грубо. – Ответствует домушник, стряхивая пепел на металлическую окантовку окна. – Я разве похож на уголовника с кички? Так, робингудствую помаленьку, отщипываю кусочки от богатых, передаю их бедствующим в лице меня.
«Как много в Нью-Йорке опасных маньяков, к которым ты успел заглянуть?»
Ухмылка из солнечно-невинной становится несколько нервозной.
- Счёт открыт, это первый. Конечно, лучше было бы попасть к человеку, который коллекционирует золотые слитки замест оружия, но, как бы – цыган коротко и как бы шутя пожимает плечами в горестном жесте – Если бы я всегда мог угадать, что будет в квартире, было бы мне полное бахтало и сметана. Подбросите на Дюка Эллингтона? 
Впереди арка выезда из жилого квартала.
- Остановись в тени, подожди пару минут. Безотказный манёвр, я в кино видел.
Естественно, не всё, что подсмотрено в синеме, может оправданно применяться на практике, но отчего-то цыган уверен, что если они из крадущегося тигра превратятся в затаившегося дракона – преследователь (потенциальный) пройдёт мимо.
- Надеюсь, ему понравится Маргарита. – Хмыкает Деметр, внимательно смотря на проезжую часть – не мелькнёт ли где подозрительная машина. Он не успел рассмотреть модель моторова возидла, принадлежащего Хёйму, но уверен, что машина будет крайне подозрительной.
Ну, или Дэйзи среагирует раньше.
- Вот сейчас потихонечку можно выезжать.

Когда сквозь лобовое стекло становятся видны очертания знакомой улочки, вор внутренне мобилизуется. Высматривает Сорена сквозь прозрачные витрины забегаловок. Есть нерешенные дела, и, несмотря на весь травматичный опыт пережитого, нужно соблюдать договорённости.
- Пожалуй, здесь сойду. Дальше сам. – Вежливо останавливает программистку вор.
Перед тем, как выскочить из машины подобно чёртику из коробки, он хочет ещё что-то сказать.
- Спасибо, наверное. За всё. И прости, что так вышло. Всегда всё идёт не по плану, верно?
Он не очень весело усмехается.
- Я понимаю, это было бесплатным трудом, но кое-что всё-таки возьми.
С запястья цыгана соскальзывает кожано-плетёная ленточка, ложится в ладонь Дэйзи.
- Вот. Самый мой удачливый талисман. Никогда не подводил… ну кроме сегодняшнего дня. Ещё увидимся, под луной-то мир тесен. Бывай.
Ладонь юноши на мгновение дольше задерживается на руке партнёрши по преступлению, чем нужно. Однократно сжимается.
Деметр выскальзывает из машины, стараясь не оглядываться на фургончик программистки, делает попытку затеряться в разношёрстной толпе. Он не верит в свои слова, не знает, встретятся ли они ещё, но отчего-то запомнит мадам Кучеряшку надолго.